27.03.2012
Шнур бросил пить. И материться. Группы «Ленинград» больше нет. Все из-за кризиса… Вокруг главного хулигана русского рока складываются легенды. Нет, со сцены Шнур не ушел. У него теперь группа «Рубль» – антикризисный проект, как говорит Сергей. Только вот кризис, по его мнению, в стране вовсе не финансовый.
В гримерке питерского клуба «Зал ожидания» – неожиданное чаепитие. На столе -
сок, фрукты, бутерброды. Возле кирпичной стенки уютно булькает чайник. Басист
Костя (Лимон) и барабанщик Денис (Дэнс) – оба, кстати, бывшие участники
«Ленинграда» – о чем-то интеллигентно беседуют вполголоса. Это симфонический
оркестр какой-то, а не рок-группа!
- Правда, что ли, не пьете? – ошарашенно поворачиваюсь к Шнурову.
- Смотри: здесь ни одной бабы, так? Но это же не значит, что мы их вообще не…
- разом опровергает солист «Рубля» еще и легенду о том, что перестал материться.
Под общий хохот вносят спиртное: водка, виски, вино… Правда, за все интервью
Шнуров так и не пригубил. Перед концертом, говорит, не пью.
- Сергей, вы новости смотрите?
- Нет. Вообще от новостей мало что меняется… Как началось с 91-го года, так и
продолжается, – рассказывает музыкант “КП – С.-Петербург”.
- Что началось?
- Народ как бездельничал, так и бездельничает.
- Почему?
- А потому что стимула нет! Чтобы открыть свое предприятие нужно быть как
минимум госчиновником. Или дружбу с ним водить. В бане. Если этого нет, тебя
просто задушат.
- Личный опыт имеете?
- Приходилось…
- Что, и взятки давали?
- Гаишникам – конечно, давал.
- С этим вроде бы начали бороться…
- Да, министры доходы свои раскрыли… Ты вот веришь, что высший чиновник живет
на четыре миллиона в год и ездит на русской машине? Когда про это читаешь,
становится грустно. Может, нам еще скинуться им?
- У вас какое-то предвзятое отношение к русским машинам…
- Это как русское кино. Понятно, что оно существует, но лучше к этому не
прикасаться.
- Но есть же хорошие фильмы! «Остров» Лунгина, например…
- Я не смотрю русские фильмы. И на машинах не езжу. Меня не устраивает система
безопасности.
- Что же, и в советское время не ездил?
- Ездил, конечно. Но они тогда были не самыми плохими. Не надо изобретать
русский автомобиль! Нужно просто купить передовые технологии и сделать все по
новой.
- На автопром деньги выделяли. Правда, они на бонусы топ-менеджерам пошли…
- В этой стране каждый поступил бы так же. Кого ни поставь! Все пытаются что-то
спереть и быстро вывезти. Нет веры в то, что у нас будет нормальная жизнь, – вот
в этом проблема, а не в воровстве. Пока эта вера не появится, ничего не
поменяется.
- Шнуров у многих ассоциируется с фильмом «Бумер». Там у героев уголовная
доктрина: «Не мы такие, жизнь такая». Вы ее разделяете?
- Иногда.
- Но ведь это замкнутый круг.
- В некоторых ситуациях – только так.
- В каких же?
- В идеале это, конечно, неправильно. Но не бывает идеально круглого шара. Он с
щербинкой.
- Тут известный олигарх Прохоров отказался от московской прописки. Буду,
говорит, налоги платить там, где я свое богатство заработал, – в Красноярском
крае
- Олигархи – не мои друзья. И не мои недруги. Я их не знаю. И что за этими
жестами может стоять, неизвестно мне.
- Как же, вы еще с «Ленинградом», помнится, в Куршевель ездили…
- Да, это был как раз тот случай, когда нас приглашал друг – Олег Тиньков. Он
тогда стал пивом. Но я не знаю, в какой степени его можно назвать олигархом…
- А как с корпоративами дела?
- У нас – никак. Вчера вот играли. Но не у олигарха. Журнал один наш питерский
вечеринку делал.
- У вас и «Ленинград» был как предвестие кризиса. Первый альбом готовили, а
тут дефолт 98-го грянул…
- Тогда все люди в одну неделю стали нищими и безработными. Сейчас, мне кажется,
с работой как-то попроще.
- Недавно обнаружил, что во Владимирской области вакансий на фабриках больше,
чем зарегистрированных безработных. Почему у нас народ такой вялый?
- Он не вялый. Он понимает, что его обманывают. Кошки-мышки с властями: «Ах, вы
так?! А мы вот так!» Почему с гаишниками ничего не получается? Потому что есть
такая поговорка: что бы ни было, ничего по-нашему не будет.
- Народ пьет, потому что нет работы? Или не может нормально работать, потому
что пьет?
- А тут нет прямой зависимости. Вот финны, положим, пьют. Но при этом работают.
- Говорят, они в Питере только пьют. Дома у них спиртное дорогое.
- Пьют как черти! Гораздо больше, чем мы. У нас в другом проблема. У нас пьют,
потому что у нас нет никаких гарантий.
- Гарантий чего?
- Ты ничего не можешь толком завещать своим детям. У нас примеров до фига: людей
просто выселяют из исторических зданий в Петербурге, потому что там теперь
пройдет какая-то дорога. У нас нет прав на частную собственность. До сих пор
земля сдается в аренду на 50 лет. Что будет потом, никто не знает. Вот и пьешь.
- Если у нас все так плохо, нет желания уехать из страны?
- Я родился в этой культурной среде. Если бы я был каким-нибудь
физиком-ядерщиком, уехал бы, даже не думая.
- У вас же сын?
- Сын. И дочь.
- Их за границу не отправили?
- Нет. Они не хотят.
- Зарабатывать-то получается? «Рубль» вообще коммерческий проект?
- Некоммерческие проекты меня не интересуют.
- Но по сравнению с «Ленинградом» – это рубилово! Настоящий хард-рок.
- Да, рубилово. Но это не значит, что мы играем бесплатно. Рецепт некоммерческой
группы: напиши хреновые песни и играй как можно хуже. Нужно сделать что-то
невообразимо неинтересное. И то не факт, что это будет коммерчески неуспешно.
При нашем-то рынке…
- А с коллегами из других групп общаетесь?
- Заняты все, а то бы печени не хватило на общение. Так что стараемся реже
встречаться.
- Некоторые вон очень активно свою гражданскую позицию проявляют. Кто-то с
националистами дружен, кто-то на «марши несогласных» ходит. А у вас только
тексты протестные. Или это все стеб?
- Может быть, и стеб… Я на марши не хожу. Выражение гражданской позиции не
заключается в хождении на какие-то марши.
- А те, кто ходит, утверждают обратное.
- В ногах правды нет. Конечно, вообще ничего не менять не получится. Но нам не
надо революций. Нужны какие-то поступательные движения. Я не знаю какие. Для
начала было бы неплохо провести реституцию. Вот Константиновский дворец, в
котором принимали «большую восьмерку», – его надо отдать Романовым. Просто
элементарно: он им принадлежал! До того момента, пока его у них не сперли.
- Так и не понял, вы кризис-то на себе почувствовали?
- Нет. Особенно, если новости не смотреть. Праздно шатающейся молодежи
становится больше. Но она всегда была. Вообще кризис начался еще где-то в 1917
году. А то, что сегодня называют кризисом, – он, мне кажется, во многом
искусствен. Ощущение, что в нашей стране он вообще придуман.
- Но это уже научный факт!
- Смотрите, сейчас, положим, нефть стоит 60. В 2005 году она стоила 50. И при
этом все говорили о расцвете экономики. А страна как ничего не производила, так
ничего и не производит. Странный какой-то кризис получается. Мне его с моим
элементарным математическим мышлением не сосчитать.
- А семь миллионов зарегистрированных безработных – это как понимать?
- Довольно странная история. Чтобы строить наши разбитые дороги, нужно что?
Рабочие руки, каша, песок, гравий и асфальт. От этого у нас, по-моему, деваться
некуда! Но дороги не строятся.
- Опять коррупция?
- Да не-е-ет. Коррупция – это когда в умеренных масштабах. Коррупция – это
десять процентов. Ну, хорошо, двадцать. Но когда семьдесят процентов от бюджета!
Коррупция – она за границей. А у нас просто п…т безбожно!
