На концерт Мэрилина Мэнсона автор этих строк отправился по двум причинам. Во-первых, во время прошлого приезда "всеамериканского пугала" в феврале 2001 г. по стечению обстоятельств аккредитации нам так и не досталось, и репортажа читатели не получили. С другой стороны, было очень любопытно увидеть шоу артиста, претендующего сегодня на звание "шок-рокера №1" – ведь до этого титул около четверти века был закреплен за Элисом Купером. Словом, хотелось разобраться – а так ли страшен этот Мэнсон, как сам себя малюет?
Вопреки циркулировавшим оптимистичным слухам, "разогрева" не было вовсе – так что когда под сводами "Олимпийского" заметались первые звуки инфернального intro, добрая треть зрителей еще находилась снаружи, преодолевая многочисленные кордоны. Узрев знакомую размалеванную фигуру, гоголем вышагивающую по сцене, сплотившийся за время ожидания партер возбужденно взревел и яростно запрыгал. На трибунах в это время происходили перемещения другого рода – зрители массовым порядком ринулись поближе к середине склона - благо, пустующих мест там хватало. Открывшая концерт Guns, God And Government и пара последующих номеров ничем особенно не впечатлили – обычный, донельзя грязно исполняемый синт-индастриал с эпатажными, по американским меркам, текстами. Затем для некоторого оживления видеоряда Мэнсон спел одну песню, осторожно (дабы не "навернуться") костыляя по сцене на ходулях; а затем враскорячку убрался обратно под сень густой дымовой завесы.
Еще немного восторга публике добавили попытки артиста помучить саксофон. Действительно же яркий, с точки зрения шоу, момент случился лишь раз - в середине представления, во время композиции Nobody's. Балладу сопровождал снегопад, эффектно колышущийся в лучах софитов на протяжении всей песни.
Увы, но большей частью столь разрекламированное шоу "великого и ужасного" так и не вышло за рамки довольно ординарного "металлического" концерта. Для "прокачки" толпы упор делался главным образом на ослепительный свет и оглушающий звук – фактически, обязательные элементы любого "адреналинового" действа. Всякие прочие "штучки", вроде возникающих по ходу представления на панорамном экране словечек "mOBSCENE" или "Drugs"/"наркотА", даже комментировать не хочется - настолько все это показалось примитивным. Может быть, "героиновый" грим и сценические костюмы садо-мазо-трансвеститов и шокируют кого в пуританской Америке, а показ фото президента Буша в одном ряду с другими одиозными фигурами ХХ века вроде Сталина, Мао и Че Гевары по меркам той же помешанной на политкорректности страны и подавно приравнивается к публичному скандалу - судить не берусь. В сравнении с полноценными, зрелищными спектаклями Элиса Купера увиденное вчера выглядело, по выражению Остапа Бендера, "детской игрой в крысу…"
Не совсем, конечно, корректно сравнивать рок-театр "ведьмака" Купера и провокационный индастриал-панк "антихриста" Мэнсона – это все-таки персонажи разных эпох и разных культур. Но, на мой взгляд, "скандальность" последнего заключается преимущественно в сознательном нарушении принятых поведенческих штампов и общественных устоев, и по большому счету должна считаться продуктом исключительно "для внутреннего (only for US) потребления". Какой-либо революционности с позиций музыки и масскультуры шоу Мэнсона в себе не несет. Там, где у Винсента Фурнье прослеживалась мысль, Брайан Уорнер "берет" лишь за счет собственной глотки, киловатт и децибел. Что до его шокирующих текстов… а скажите - много ли народу у нас в России знает английский настолько, чтобы "на слух" проникнуться протестной энергетикой его песен?
Сценический образ Мэнсона во многом компилятивен ("сатанинская Верка Сердючка", по искрометному выражению моего коллеги), и даже финальный номер его шоу – кривляющаяся "марионетка" с косой челкой, экспрессивно вещающая с высокой трибуны (Crypto Child) в какой-то мере показался "подсмотренным" в паркеровской экранизации "Стены". Заполучившие обратно своего кумира зрители воспряли духом и совсем уже было приготовились как следует "оторваться" напоследок – ан тут-то все и закончилось. Так что никого это "пугало", по большому счету, не шокировало – так, поорало разве что часика полтора, себе на радость и на потеху публике. |
