"... Я создавал того Эль Греко, которого видел в своей душе. Ведь я его знаю. Знаю потому, что я родился под тем же небом, слышал тот же самый шум моря, смотрел на облака, которые сходились над вершинами гор, смотрел с того же места, откуда и он смотрел на них".

9 апреля на российские экраны вышла греческая картина «Эль Греко» — кинорассказ о жизни знаменитого художника, толедского мастера, грека по происхождению. Режиссёр фильма, ставшего у себя на родине настоящим блокбастером - Яннис Смарагдис - встретился с КиноПоиском и рассказал о том, чем должен заниматься кинорежиссёр, что можно получить, вложив в свою работу любовь, и о некоторых других, не таких философских вопросах.

Многие режиссеры говорят, что кино — и уж тем более историческое — должно не только развлекать зрителя, знакомить его с картинами жизни и подводить к общефилософским вопросам, но и заниматься его непосредственным образованием. Что Вы думаете на этот счёт и сможет ли зритель, посмотрев Вашу картину, сказать «Да, я теперь действительно знаю, кто такой Эль Греко»?

Очень на это надеюсь. Если я смог правильно показать эту ленту, то зрители должны увидеть, что ее наполняет свет, который стоял над Эль Греко. Кстати, сам герой — художник — не очень хорошо осознает, зато это хорошо видит его антогонист, то есть здесь имеет место вечная борьба добра и зла. Надеюсь, что зритель всё-таки выйдет из зала интеллектуально обогащенным.

А если говорить вообще, то искусство и образование неразделимы. Искусство, в первую очередь, образование души. Ведь высшая часть нашего бытия — это наша душа. Я считаю, что искусство, посредством чувств — как зрения, слуха, так и эмоций — дает возможность человеку прийти к гармонии со своей судьбой. Потому, что единственный путь к тому, чтобы душа была спокойна, чтоб человек пришел к своему счастью — лежит через нахождение гармонии со своей судьбой, со вселенной, с тем, что его окружает. Если он не может найти свое место во Вселенной, то скоро это приведет его к невероятному, нерешаемому конфликту.

В Древней Греции люди были ближе к счастью, потому что их окружала красота, и красота — а то есть, искусство — воздействовала на них так, что душа их была спокойна. И с философией, которая была неотделима от искусства, они поднимали человеческую жизнь на некий высший духовный уровень.

Вот например, если мы посмотрим на Парфенон, на его вечную, непостижимую красоту, то увидим, что колонны стоят не ровно — как было у других цивилизаций — они все немного наклонены в центр, как будто бы их продолжения сходятся где-то очень высоко наверху. И это вынуждает человека обращать свой взгляд к небу, чтобы его душа поднималась. И человек человеку не может в принципе дать ничего лучшего, чем искусство и именно эта возможность обращать свой взор вверх и подниматься. По этому же пути старались идти и мы

. Самый известный и достоверный факт из жизни Эль Греко — это тот, что достоверных фактов о его жизни очень мало. Создавало ли это определенные сложности в Вашей работе над образами героев, над сценарием?

Да, это действительно так, но для нас это обернулось не проблемами, а вовсе наоборот. Так как в том, что касается жизни Эль Греко, у нас не было никаких жестких рамок, мы могли чувствовать себя свободно, и я создавал того Эль Греко, которого видел в своей душе. Ведь я его знаю. Знаю потому, что я родился под тем же небом, слышал тот же самый шум моря, смотрел на облака, которые сходились над вершинами гор, смотрел с того же места, откуда и он смотрел на них. И во мне есть то беспокойство, то жажда искателя, которые было и у него. И меня, и его мучил вопрос: «Как передать эти традиции, эту культуру нашим потомкам?». И здесь надо напомнить, что мы, критяне — потомки энейских греков, и наша культура имеет пятитысячелетнюю историю. А задача художников как раз в том и состоит, чтобы именно вот эту историческую культурную нить передать через свое творчество. Эль Греко это удалось, поэтому его имя и прошло через века. Но удалось ли мне — не знаю. Я бы очень хотел, чтоб было так. Самое главное, на мой взгляд, что мы эту картину создали с любовью. Ведь что ты вложишь в свое произведение — то и получишь... К нам уже сейчас возвращается много любви. Надеемся, что то же самое случится и в России.

Вашу картину — историческую кинобиографию, историю жизни известного художника — вероятно, не раз будут сравнивать с другими работами такого рода: например, лентами «Караваджо», «Климт», «Модильяни». Как бы вы к этому отнеслись?

Ну, не стоит терять время на то, чтобы искать изъяны в работе или заниматься сравнениями — ведь тем самым мы можем упустить самое главное: то, что должна давать картина, её суть, те чувства, которые в неё заложены. Лично меня больше волнует, как реагировать будет зритель на эмоциональном уровне. Мне очень важно, чтобы зрителя после просмотра переполняли чувства, чтобы на их лицах я видел хотя бы небольшую долю того света, который стоял над Эль Греко и который я старался передать через свою работу. Но для того, что бы так стало, душа зрителя должна быть спокойна и открыта. Чего мы, например, не можем потребовать у критиков, которые, наверно, и займутся сравнениями — у них другая миссия, они обречены на то, что никогда не смогут получить весь, скажем так, сок из этого фрукта.

Вы уже узнали, как зрители могут реагировать на вашу ленту — на родине, в Греции, она вышла довольно давно. Расскажите, как её принимали, какие отзывы Вы уже получили?

В Греции «Эль Греко» уже посмотрело 50% от активной аудитории — от тех, кто вообще может ходить в кинотеатры и делает это регулярно. И я могу сказать так — мы через эту картину постарались подарить любовь, и уже получили не меньшую любовь в ответ. Нашу ленту в Греции действительно полюбили. Но и не только там — в тех странах, где она была показана, оттуда мы тоже получали очень теплые отзывы. Кстати, самая теплая встреча ждала нас в на фестивале Торонто — весь зал встал и аплодировал стоя. Мне говорили, что такое до этого там случалось только дважды. Я сейчас говорю это не из хвастовства — действительно совсем не ожидал такой реакции. Тем более от канадцев, которых всегда знал как очень сдержанных зрителей.

Можно предположить, что «Эль Греко» для Греции является, можно сказать, проектом национальной важности. В работе над ним наверняка принимало участие государство, так ли это? И как сейчас в Греции обстоят дела с государственной поддержкой кинематографа?

Конечно, государство поддерживает греческих кинематографистов, и особенно те их работы, которые могли бы стать полезными для самих греческих зрителей. А также и те, которые имеют какие-то шансы быть увиденными за пределами страны, стать там интересными.. Наша картина, как видно, попадает в обе эти категории, так что государство казало нам очень хорошую поддержку. И даже больше — проявило заинтересованность в том, чтобы принять участие в следующих проектах...

Кстати, если говорить о национальном кинематографе отдельно взятой страны — как в Греции обстоят дела с противостоянием Голливуду, с борьбой за место в кинозалах, с стараниями по сохранению национального кинематографа?

Мы, конечно, испытываем те же проблемы. Что греха таить, мы никак не защищены от давления американского кино. На государственном уровне обсуждаются разные меры — ограничение доли иностранного кино в прокате, например, что давно существует во Франции и о чем давно говорят в разных странах, испытывающих культурное давление со стороны Голливуда. И такие меры — конечно, если положения о них будут приняты, должны принести свои результаты, должны помочь защитить нашу культуру. А защита культурных корней — это прямая обязанность гражданина любой страны.

kinopoisk.ru