Известный голливудский комик Джим Кэрри утверждает, что ему не надо долго входить в роль, когда он снимается в комедии. Однако в новом фильме Джоэла Шумахера «Номер 23» герой Кэрри не веселит зрителя, а сходит с ума. По словам самого актера, чтобы вжиться в этот образ, ему приходилось перед съемками слушать диски с тяжелой психоделической музыкой. Почему комик решил появиться на экране с серьезным лицом, он рассказал в интервью OK!.
В январе этого года вам исполнилось 45 лет, при этом женщины до сих пор сходят от вас с ума. Как вам удается поддерживать такую великолепную форму?
Сам не понимаю. (Смеется.) Поверьте, я ничего особенного для этого не делаю. Я, конечно, бываю в тренажерном зале, но намного реже, чем многие мои коллеги. Возможно, мне помогает правильная осанка, а может быть, что-то другое… Не могу сказать.
Что заставило вас сняться в фильме «Номер 23» в нехарактерной для вас роли?
Моя жизнь очень загадочна. Фильмы будто сами находят меня. Все началось с того, что мой друг Фернли Филлипс рассказал мне о том, что его везде преследует число 23. Он даже написал книгу об этом. Я прочел ее и сказал: «Приятель, да ты просто чокнутый!» А потом ни с того ни с сего я вдруг сам начал видеть это число повсюду! За несколько лет это настолько вошло в мою жизнь, что я начал сводить этим с ума своих друзей. В итоге я даже свою компанию назвал «JC23». Когда об этом узнал Фернли, он позвонил мне и сказал: «Ты знаешь, а я ведь написал сценарий под названием «Номер 23». Я прочитал его и пришел в полный восторг! Потом мы показали сценарий Джоэлу и все вместе решили, что это надо обязательно снимать.
Получается, вашу роль можно назвать автобиографичной?
В какой-то степени. Надеюсь, меня никто не собирается убивать? (Смеется.) А что касается числа 23, то оно преследует меня до сих пор. Недавно я сфотографировал грузовик, на котором был номер 23. Потом смотрю на эту фотографию, и оказывается, что номерной знак машины, которая ехала впереди, тоже начинается с числа 23! Представляете? Затем я приехал в гостиницу, и меня поселили в номер 1223. Потом я вышел на балкон и увидел номер соседнего дома — 323! С ума можно сойти…
Вас любят за ваши комедийные роли. Как думаете, роль в «Номере 23» — это то, чего от вас ждут поклонники?
(Поет.) «Любите меня таким, какой я есть!» Знаете, я хотел бы, чтобы люди наслаждались моей работой вне зависимости от того, комедия это или драма. По большому счету мне все равно, чего от меня ждут. Я стараюсь заниматься вещами, которые действительно волнуют меня. Как к этому отнесутся окружающие — дело десятое.
А что дается вам сложнее — драматические или комедийные роли?
Разница в том, что, когда я играю в комедии, мне не нужно долго входить в образ, так как я по жизни довольно веселый человек. С драмой все по-другому. До того как режиссер скомандует «Мотор!», мне необходимо 20—30 минут, чтобы правильно настроиться. К примеру, когда мы начали снимать «Номер 23», я подошел к Джоэлу и сказал, что для некоторых сцен мне нужны наушники с музыкой. Сначала он подумал, что я его разыгрываю, но на самом деле это было очень серьезно. Мне действительно нужна была шумная, психоделическая музыка, которая нервирует и пугает. В итоге мне на площадку при несли целую коллекцию дисков рок-групп, играющих в таком стиле. Я слушал их в некоторых сценах, например когда мой герой сходит с ума в номере гостиницы.
В фильме на вашем теле много тату, но сейчас, как я вижу, татуировок у вас нет. По крайней мере, на руках…
У меня вообще нет ни одной татуировки, я не люблю их. В фильме тату ненастоящие — это всего лишь краска. Мне приходилось каждый день приезжать на съемочную площадку на два часа раньше остальных, чтобы меня успели разукрасить. Но это стоило того. На экране я буду выглядеть очень крутым парнем!
В одной из сцен вы играете на саксофоне. Вы на самом деле умеете играть на этом инструменте?
Нет. Со мной на площадке был консультант, он учил меня самым обычным вещам. Но судя по тому, что члены съемочной группы затыкали уши, играть я так и не научился. (Смеется.) Саксофон — невероятно сложный инструмент.
Джим, а вы в курсе, что, если набрать на клавиатуре «Берлингтон, Онтарио, Канада», получится как раз 23 буквы?
Правда? Я не знал этого! (Смеется.) Вот видите, я же говорил вам, что я не прикидываюсь, — эти цифры преследуют меня везде!
Какие воспоминания остались у вас от Берлингтона?
Я прожил в этом городе около восьми лет и ничего плохого о том времени сказать не могу. Если бы моя карьера в шоу-бизнесе не сложилась, я бы остался там — искал бы работу на одной из фабрик. Я ведь работал в Richmond Hill разнорабочим. И надо сказать, у меня неплохо получалось! (Смеется.)
А когда вы поняли, что хотите быть актером?
Пожалуй, когда я впервые попал в кинотеатр. Не помню, сколько лет мне было, зато прекрасно помню свои ощущения. Я прикоснулся к какому-то волшебному миру, я оказался в раю! Помню, что смотрел «Компьютер в кроссовках» с Куртом Расселом. Позже, когда мы с ним познакомились, я рассказал ему об этой истории, и он ответил: «Круто, чувак!» (Смеется.) Еще очень сильное впечатление я получил от старого фильма «Выстрел в темноте» с Питером Селлерсом. До сих пор эта комедия одна из моих самых любимых.
Над чем вы работаете сейчас?
Я снимаюсь в картине «Хотите — верьте, хотите — нет!» Тима Бартона. Это приключенческий фильм о знаменитом авторе комиксов 30-х годов Роберте Рипли.
Надеюсь, в этом фильме вы дурачитесь как раньше?
О да! (Смеется.) Знаете, я не могу долго без таких ролей. Мой герой — чемпион среди неудачников. Он очень странный, не такой, как все. И мне это очень нравится.
Есть ли в вашей жизни что-то большее, чем кино?
Единственное, что меня когда-либо поглощало полностью, — это любовь. Когда я влюбляюсь, я ни о чем другом думать не могу. |
